И тогда красавицы в гневе побросали бесполезное и поломанное оружие, стали шумно рыдать и голосить. Жихарь пробовал их утешать, осторожно гладя по головам (отчего шлемные ремни лопались), а Яр–Тур, забыв учтивость, сорвал у одной из врагинь седельную сумку, нащупал в ней ковригу хлеба и стал жадно отрывать зубами куски – вместе с кожей сумки. Потом опомнился и с величайшими извинениями протянул названому брату его долю.
Натащил царь во дворец съестного припасу (эх, мне бы хоть кусочек), вытащил
– Доигрался, подлец, – разочарованно проворчал Жихарь. – Не только околеть успел, но и провонять удосужился…
– Вот как! Тогда ступай, плыви на берег, отправляйся на все четыре стороны!
Лучше всех, конечно, устроились подводные жители. Душновато им подо льдом, понятное дело, зато пребываешь в полусонном виде, когда никто никого почти не ест.