– Был бы он при мне – я бы сюда не попал, – гордо сказал Жихарь. – А в доказательство я тебе кое–что расскажу…
Прощались весело, а расходились в печали. Даже Будимир на шлеме нахохлился.
– В какую сторону идти? – озадачился богатырь.
Покуда прояснялось богатырское понятие, дошел черед и до Лю Седьмого с его нижайшей просьбой. Бедный Монах, кажется, сообразил, что попал в нехорошее место и в дурное общество, но лица терять не хотел, хорохорился и ерепенился.
Жихарь вспомнил черного отравителя, мнимого племянника Яр–Тура, и по спине побежали мурашки, прогнать которые мог только глоток доброго вина.
Карина сказала, что накануне Жихарева приезда старик, по словам стражников, встал до света и, никому ни слова не молвив, ушел в лес без припасов и без чародейных причиндалов, даже босиком. Леший с Боровым тоже ничего не прояснили, потому что трое суток безвылазно играли в кости на пузатых жуков–рогоносцев и лесные обязанности свои оставили в забвении.