– Кого же они теперь–то слушать будут? Вот не ждал, не гадал, никогда за него душа не болела…
– Так то вы–ы! – завыли дочки. – А то она–а! Она нас целых три дня заставляла свое имя выговаривать без запинки!
– Дурак ты, Джихар Многоборец. То ли мы покойников не видели? Живых надо бояться…
Уж мы, братцы, из–за пазухи вытащим Харалужные Смиты да Вессоны, Смиты–Вессоны, Кольты–Магнумы, Уж мы ляжем, братцы, на матрасики, Полежим за славу молодецкую, Полежим за родимую Мафию!«…
Быстроногий Симеон выяснил, что последний вождь по имени Карбасай умер от пузяного вздутия еще на исходе зимы и до сих пор не похоронен – прощальные обряды и пиры заняли много времени, а тут еще и Смерть куда–то подевалась… Некому стало нынче провожать вождя…
Для храбрости герой замахал перед собой факелом и даже запел подходящую к случаю песню, древнюю и жалостную, про то, как погиб в бою единственный у матери сын, а много лет спустя заехал в ту деревню странствующий чародей и стал показывать за деньги живые картинки на белом полотне и как мать увидела сына, размахивающего мечом, и как она потом убивалась…