Аня уже верила, и с каждым днём — всё больше, несмотря на то, что в телефонных разговорах бабушка не хотела говорить на эту тему, а если Аня очень уж приставала с вопросами, то бабушка смеялась и ехидно предполагала, что магнитные бури и на Аню действуют. Ну, ничего, будем надеяться, что на родню царя Давида ничего такого не действует, будем надеяться, что родня вполне вменяемая, так что, может быть, сумеет привести своего самодержца в чувство.
Утром Аня встала пораньше, сняла своё постельное бельё, свернула и запихнула в пакет с распечатками. Подумала — и запихнула туда же халат. Ничего, донесёт как-нибудь. Без домашней одежды всё-таки неудобно, даже и в чужом доме. Застелила раскладушку покрывалом. Отнесла пакет и коробку в прихожую, поближе к входной двери. Написала записку: «Сырое мясо и сливочное масло — в кв. 42, у Надежды Васильевны в холодильнике. Яйца — в коробке на подоконнике, остальное — на нижней полке подвесного шкафа. Сковорода — в духовке. Если будут вопросы — звони в типографию до 12.00. Потом я пойду на новую работу. Скорее всего — уже не вернусь. Если соберусь зайти за своими вещами — предупрежу заранее. Желаю всего хорошего. А.» Перечитала записку, заметила, что опять много тире. На Вадика тире производили неприятное впечатление. Вадик когда-то серьёзно интересовался пунктуацией. Предполагалось, что по знакам препинания он способен точно определить характер человека, который эти знаки ставит. Анины тире неопровержимо свидетельствовали о её упрямстве и высокомерии. Однажды Аня неосторожно заметила, что знаки препинания свидетельствуют только о грамотности или безграмотности автора текста. Вадик торжествующе закричал: «Споришь! Вот видишь? Это упрямство, я прав! И высокомерие тоже! Потому что обвиняешь других в безграмотности!» Аня сроду никого в безграмотности не обвиняла, она просто ошибки исправляла, а это ведь совсем другое дело. Она тогда даже попыталась объяснить это Вадику. Не понимала еще, что этого делать нельзя. Совсем глупая была.
— Здравствуйте, — на всякий случай сказала Аня. — Я в седьмую квартиру. Домработница. Анна Сергеевна Бойко.
— Я не гуляла, — выпалила Аня очень решительно. — Я кое-какую еду бомжам отнесла. Только то, что вы есть не стали, а до вечера не доживёт. Ведь нельзя же выбрасывать, да? Вот я и отнесла. Это ничего?
— Тебе ничего не нравится? — помолчав, спросил царь Давид. Вид у него был озадаченный.
— Без холодильника продукты долго не хранятся, — сказала Аня и опять почувствовала признаки злорадства. — Зимой, правда, кое-что на балконе можно держать.