— Я не гуляла, — выпалила Аня очень решительно. — Я кое-какую еду бомжам отнесла. Только то, что вы есть не стали, а до вечера не доживёт. Ведь нельзя же выбрасывать, да? Вот я и отнесла. Это ничего?
— Тебе ничего не нравится? — помолчав, спросил царь Давид. Вид у него был озадаченный.
— Без холодильника продукты долго не хранятся, — сказала Аня и опять почувствовала признаки злорадства. — Зимой, правда, кое-что на балконе можно держать.
Местный классик писал так о своём отношении к нынешнему губернатору. Губернатор дал местному классику литературную премию имени себя. И никто не смеялся.
Пришла бабушка, и Аня рассказала ей и о звонке дамы Маргариты, и о ее страхе — даже не понятно, перед кем: перед царем Давидом или перед мужем? Она подозревает, что виноват во всем Васька, но даже себе боится в этом признаться. И еще больше боится того, что узнает Васькин отец.
— Не хочу я государством управлять, — не выдержала Аня, остановилась, обернулась и с упрёком уставилась в хмурое лицо Васьки. — Почему вы стараетесь меня обидеть? Разве я сделала вам что-то плохое? Я ведь вас не обижала, правда? По крайней мере, я не хотела вас обидеть…