Его голова склонилась набок, прислушиваясь, он поднял руку, прикрывая глаза, слепо закатившиеся вверх, к блеску оранжерейного стекла.
Пока она рассказывала, я чувствовала, как факты начинают выстраиваться у меня в голове.
— О! Разумеется, я в порядке, — вскрикнула она, вскакивая на ноги и утирая глаза. — С чего это ты подкрадываешься ко мне таким образом? Ты вообще кто?
Я сразу же опознала попытку уколоть отца, чье презрение к телевидению было легендарным.
Резко дернув головой, она отбросила волосы назад и выпятила подбородок. У нее были высокие скулы и впечатляюще треугольное лицо звезды немого кино, и по ее оскалу я определила, что она испугана.
— Ой, ну не надо. Не вешай мне лапшу на уши. На пятьдесят миль в округе все знают, что Флавия де Люс не ходит гулять в леса лишь ради своих розовых щечек.