Шевеление на одной стороне сцены привлекло наше внимание, и к клавесину уверенными шагами вышел человек — это Моцарт!
Я уловила тот миг, когда он поддался. Я видела это в его глазах.
(Тулли Стокер, владелец и управляющий «Тринадцати селезней», приветствуемый улюлюканьем и смехом, включая свой собственный.)
— Провода, — повторил он. — Ток. Электричество. Хотя не думаю, чтобы ты знала, где это, не так ли?
— Совершенно точно, — ответил Руперт. — Мы вполне привыкли…
— Помощь? Большинство людей не знают значения этого слова. Нет, Аврелия и я оставались в одиночестве на кухне с начала до конца. Двести шестьдесят три чашки чая мы налили, но, конечно, это считая те, что мы подали после того, как вмешалась полиция.