— …за каждым забором пост… прячутся под каждым чертовым стогом сена.
Мы запрыгнули на подножку движущейся машины, и Ниалла открыла дверь. Через секунду мы повалились друг на друга на сиденье, в то время как Руперт манипулировал управлением двигателя. На полпути вниз, когда мотор наконец завелся, фургон тревожно затарахтел глушителем, перед тем как нездорово закашляться. У подножия холма Руперт тронул тормоз, и мы аккуратно выкатились на дорожку, ведущую к ферме «Голубятня».
Как я и знала, все в лесу было влажным. Я вздрогнула от промозглости, взяла себя в руки и углубилась в растительность. Не успела я пройти и полудюжины шагов сквозь папоротники, как промочила ноги до колен.
Внезапно он резко развернулся навстречу тетушке.
Когда жидкость разделилась на два четких слоя (чистый хлороформ на дне и голубовато-пурпурный реагент Дюкенуа наверху), я как следует помешала ее стеклянной палочкой и, затаив дыхание, подождала, чтобы она успокоилась в последний раз.
Она убрала вазу с ландышами (Convallaria majalis), сдернула скатерть с соседнего стола и закутала мне плечи. Когда сладкий аромат цветов донесся до моих ноздрей, я с удовольствием припомнила, что в этом растении содержится адское варево кардиотонических гликозидов, включая конваллотоксин и глюкоконваллозид, и что даже вода, в которой постояли эти цветы, ядовита. Наши предки называли этот цветок слезами Девы Марии или лестницей на небеса и имели на то причины!