Это была чистейшая выдумка, я не трогала эту штуку, но я выучила, что в некоторых обстоятельствах вымысел не только позволителен, но даже может быть актом совершенного милосердия. Я взяла нож из его рук, открыла его до конца и начала тереть его плавными кругами о поверхность камня.
— Будешь спать в курятнике, — сказала вдова. — Если голоден, можешь поклевать зерно.
Затем я слила воду в туалете и отперла дверь.
Харриет — моя мать, погибшая во время несчастного случая в горах через год после моего рождения. Узнает ли она меня десять лет спустя? Будет ли одета в тот же альпинистский костюм, или она сменила его на нечто белое?
— Всем привет, — обратилась я к спине Фели, незаметно пробравшись в гостиную.
На миг в воздухе повисло ледяное молчание, указывая на то, что тетю Фелисити не так легко смягчить.