Из высокого шкафа в углу комнаты — как по волшебству — викарий добыл подушку и пестрое вязаное шерстяное одеяло.
— Верхушки моркови зеленые, — заметила я. — Кто такой Руперт?
— Флавия, — сказала Ниалла, — оставь его в покое.
Я на цыпочках подкралась к нему, навострив уши на малейшей звук.
Я почувствовала слабое движение в животе, но отнесла его на счет пирожного миссис Мюллет.
Сейчас он стоял около темной, обшитой панелями двери, ведущей в некую, без сомнения, вызывающую суеверный ужас комнату, за возможность попасть в которую я заплатила бы гинею.