Соубелловские столы, буфеты и комоды, некогда широко известные своим неистовым черным блеском и мерцанием изукрашенных серебряных ручек, теперь утратили популярность и зачастую попадались на распродажах в усадьбах, печально и одиноко стоя на проходе, пока в конце дня их не продавали ненамного дороже, чем за фунт-другой.
Часы на церковной башне показывали двадцать минут четвертого, что было невозможно. Чертова штука, вероятно, остановилась еще во времена правления Генриха VIII, и никому не было дела до того, чтобы снова ее завести.
Мои колени сильно задрожали, угрожая вот-вот подкоситься и швырнуть меня в каменную бездну.
Отец не обращал на нас внимания. Он уже отступил в свой собственный мир: мир цветных чернил и перфораций-на-дюйм, мир альбомов и гуммиарабика, мир, где наше милостивое величество король Георг VI прочно устроился на троне и на почтовых марках Великобритании, мир, в котором для печали — и реальности — не было места.
— Если вы не возражаете, сэр, — добавил Дитер.
Миссис Мюллет! Если мне повезет, она все еще возится на кухне, перед тем как разграбить кладовую и увезти трофеи к Альфу. Я побежала к лестнице и внимательно посмотрела сквозь балюстраду. В вестибюле никого не было.