— Вы знакомы с этим рассказом, инспектор? — спросила я. — Даффи читала нам его вслух в канун Рождества.
Хотя маленький размер яиц делал это довольно сложной задачей, я разбила их по очереди, как меня научила миссис Мюллет: сначала резкий удар по середине, затем, с помощью двух половинок скорлупы, словно подставок для яиц, переливать желток из одной половинки в другую и обратно, пока последняя капля белка не вытечет в подставленную емкость.
Сорока шла прямо ко мне, уже приступив к кошачьей беседе. Клещ в это время направлялся к голубятне, мрачно возвышавшейся сзади над нагромождением разваливающихся сараев.
— Хватит с нас этой слезливой ерунды! — заявила она, пересекая гостиную и выключая телевизор.
Я неторопливо чуть-чуть приблизилась, чтобы присмотреться, изображая сильную заинтересованность в окаймленных черной рамкой некрологах, выставленных в зеркальной витрине. Хотя я не знала ни единого человека из тех, что упоминались (Дэннисон Чатфильд, Артур Бронсон-Уиллоус, Маргарет Беатрис Педдль), я внимательно вглядывалась в их имена, каждый раз удрученно покачивая головой.
— Тебе лучше топать домой, как следует поесть и хорошенько выспаться. Завтра большой день.