— Хотите, чтобы я рассказала вам историю? — спросила она голосом, который не принадлежал Ниалле и в то же время не мог принадлежать никому другому.
Она протянула мне конверт из папиросной бумаги.
Единственным звуком, донесшимся сверху, было жужжание пчел вокруг верхних окон голубятни, гротескно усиленное пустотой внутри башни.
— Но смотрите! — сказала Матушка Гусыня. — Что-то шевелится в саду!
В витрине похоронного бюро, заметила я, теперь были картонные часы, подвешенные на черный шнур в форме перевернутой буквы V. Минутная стрелка указывала на двенадцать, а часовая отсутствовала. Мистер Соубелл, по всей видимости, ушел в «Тринадцать селезней» за своей обеденной пинтой.
Повисло долгое и довольно неприятное молчание.