— Жизнь Грейс Ингльби тоже, — заметила я.
После бесконечного ожидания, во время которого она будет придвигать лицо все ближе и ближе, пока не уткнется носом в ноты, она откинется назад, со спиной прямой, как кочерга, вознесет руки над клавиатурой, уронит их, еще раз прищурится в ноты и вцепится в музыку, словно гризли в лосося в кинохрониках «Пате».
Тем временем пары сероводорода, которые высвободились из-за того, что я раздавила конфеты, начали свое смертоносное действие. Помещение внезапно наполнилось вонью тухлых яиц — и какой вонью! Пахло так, будто больной бронтозавр пустил ветры, и на миг я призадумалась, вернется ли гостиная когда-нибудь в прежнее состояние.
— Полагаю, это тебе, — сказала я, протягивая коробку Фели. — Кто-то оставил это у входа.
— Стой! — зарычал голос великана. — Стой, воришка, стой!
— Ты хорошо отдохнула в доме священника, Мэг? — поинтересовалась я.