Когда я открыла дверь и вошла в лабораторию, микроскоп Лейтца, некогда принадлежавший дяде Тару, приветствовал меня медным блеском. Здесь, рядом с окном, я смогу настроить его отражающее зеркало, чтобы сфокусировать лучи садящегося солнца в окуляре.
— Будь добра, никуда не уходи сегодня, Флавия, — сказал отец после завтрака. Я довольно неожиданно столкнулась с ним на лестнице. — Тетушка Фелисити хочет разобрать семейные бумаги, и она просила, чтобы ты помогла ей спустить коробки.
Она плюнула на ствол дуба, словно в глаз ведьмы-соперницы.
По четвергам в Букшоу проходили радиовечера. Недавно отец объявил, что мы должны проводить больше времени вместе, семьей, так и получилось, что радиовечера стали подкреплением регулярных принудительных лекций по средам. На этой неделе мы должны слушать сказочную Пятую симфонию Людвига ван Бетховена, или Луи, как я его называла, когда хотела позлить Фели. Припоминаю, что однажды Фели сказала, что на оригинальной партитуре имя Бетховена было напечатано как Луи.
— Убит? — Я выплюнула это слово так, будто оно никогда не приходило мне в голову. — Что заставляет вас думать, будто Руперта убили?
— Мы будем скучать по вам, тетя Фе, — сказала Фели.