— Значит, тебя волнует лишь нападение на меня? — оборвала я Шерьяна на полуслове. Храмовник замер с открытым ртом, а я продолжила с милой улыбкой: — Возлюбленный супруг, правильно ли я понимаю, что тебе абсолютно безразлично, кто именно был моим спутником в поздней прогулке? И тебе плевать, зачем мы вообще отправились в парк?
— Я полагаю, это означает согласие? — невинно уточнил Марий. Удовлетворенно хмыкнул, когда я кивнула. — Правильный выбор, кошка. Не хотелось бы начинать развлечение с тобой столь рано и чужими руками. Такие игры я предпочитаю не доверять даже ближайшему окружению.
— Прежде всего, ты мой кровник, — завершила я за него фразу. — Поэтому терпи, если не хочешь примерить ошейник раба.
— Ну, как тебе сказать… — Бог-отступник покачал головой, неприятно удивленный моей недогадливостью. — Во-первых, метаморфы достаточно редки, о чем ты и сама прекрасно осведомлена. Даже если получится каким-нибудь образом переловить вас всех — вряд ли этого количества хватит для образования нового ордена внутри храма. И потом, далеко не факт, что все они согласятся вступить в ряды борцов с нечистью. С какой стати? Например, ты бы согласилась?
— Да? — невнятно отозвалась я, выплевывая изо рта пух. Он закружился вокруг меня, словно маленькая метель.
Бог-отступник слишком сильно дернул удавку, и я едва не уронила злополучную склянку. Судорожно схватилась одной рукой за нить и зашипела от боли, обжегшись ледяной пульсацией смертельных чар. Рикки встревожено покачнулся было ко мне, но тут же замер, лишь до побелевших костяшек сжал кулаки. Это не прошло мимо внимания бога-отступника. Он самодовольно ухмыльнулся, видимо, получив достаточные доказательства того, что юноша действительно переживает за меня, и немного расслабился.