– Самолет двухместный, если летишь один, то центровка нарушается, – объяснила она. – Поэтому в заднюю кабину закидываем мешок с песком на семьдесят килограмм. Можно и без него, но на разные площадки садиться приходится, так что… Очки есть?
– Как дашь – так и в клочья, – сказала «Кулакова», принимая от меня деньги за работу, – проверено.
– Не все так плохо, если на первый взгляд, – взялся я его успокаивать.
– Да пес его знает – похоже, что просто война у них с нами, – сквозь зубы сказал Паша. – Некоторые говорят, что питаются они вообще душами, от этого не жрут, а просто рвут в клочья. Вон там, за кафешкой, опять направо. Тут близко уже, минута от силы.
– Старое здание, сначала для чего-то другого его строили, – сказал я, оглядевшись по сторонам. – Подвал в наследство остался.
– А такая же, люди-то те же самые. Я там редко бываю, но судить все же могу. Здесь всем Администрация заправляет, а там все больше частник. У одного столпа общества кирпичный завод, у второго – стекольный. Там карьер большой с каким-то песком, при нем они. Кто-то базаром командует, кто-то пристанями, у кого-то баржи, а все вместе они – власть. А простым людям одинаково – что здесь, что там.