Все насторожились, начали подходить с опаской, на утоптанную землю вступили осторожненько, плотная, как камень, заметно ниже той, что еще не тронута…
— Я хочу грести себе или под себя всего и много, а от себя — ничего. Я же человек, а не пернатая курица, хотя Диоген и уверял, что человек — это петух без перьев. Но так не удается, уже понял. Потому и вы, дорогой и достопочтенный граф, не можете…
— Пойдемте, — сказал Джон бодро, — осмотрим. А то вдруг их червяки прогрызли сверху донизу, а мы из них уже и мачты поставили, и плывем, плывем…
— Увидите наш корабль, — ответил я. — И сразу поймете, что мы не те, за кого принимаете.
Наверху тоже пришлось поработать, явно не один год, выравнивая площадки, но теперь позиции в самом деле идеальные.
Я наклонил голову, Лотце осторожно одел мне на шею, тяжелый медальон, усеянный рубинами и топазом, лег на мою грудь так уверенно, словно так и лежал всегда. Хотя вообще-то цепь герцога, которую носил до этого, отличается разве что лишь меньшего размера рубинами, а так даже эта штука на груди примерно такой же формы.