На этой каравелле пятьдесят два человека, хотя стандарт для таких судов — сорок, однако после гибели остальных кораблей остатки поредевших экипажей Ордоньесу пришлось перебросить на эти два оставшихся.
— Барон Альбрехт, — сказал я громко, — вы проведете судебное разбирательство. Строго, справедливо и нелицеприятно.
— Урожай, — согласился я. — Похоже, этот достаточно велик… Но береговая линия не совсем как бы… Лодку разобьет о камни. Если тут и высаживаются, то не с этой стороны.
— Есть два румба, — донесся далекий голос с носа корабля.
Яков шаркал подошвой по траве, морщился, матерился.
— Видите? — спросил я торжественно. — У Церкви нет войск, нет острых мечей и длинных копий. Мы боремся только истиной, верой и правдой. Но, несмотря на отсутствие грубой силы, вера Христа проникает в самые глухие уголки и укореняется в сердцах!