Сейчас каравелла облеплена работниками, как толстая мышь муравьями. Борта сияют свежими заплатами, обе мачты заменили, паруса тоже новенькие…
— Прости, прости! Согрешила, дьявол попутал!
Я сделал очень широкий полукруг, чувствуя всей шкурой, что слишком близко подошел к грани, после которой стану отмеченным, знать бы, что это означает, но вряд ли дадут пряник, всмотрелся в горизонт, там поднимаются вершины очень большого острова с белоснежными башнями невиданного города, и шумно пошел обратно.
— Усилия с моей стороны были… незначительные.
— Для нас настоящий. А так, конечно, непонятный.
Народ расступился, послышались восторженные вопли, я улыбался и кивал, но глаза прикипели взглядом к распятой на всеобщее обозрение огромной крылатой твари. При свете дня выглядит не такой загадочной и страшной, как показалась мне в ночи, и даже не такая крупная, но все же чудовищно огромная, словно летучая мышь размером с корову.