Этот дом горит могуче, страшно, жутко. Налетающий порывами ветер колышет оранжевый с черным столб огня. Даже отсюда слышу треск горящего материала и торжествующий рев пламени. В самом деле ветер на миг изменился, я услышал сильный запах гари, в холодном мире неприятно скользнула струя перегретого воздуха.
— Иногда человек за вином рассказывает то, что не выдаст ни под какими пытками, А вам есть что скрывать, святой отец?
Я кивнул ему на кресло у стола. Пока Ордоньес усаживался, я вытащил из ящика два оловянных кубка, вытер и поставил на середину столешницы.
— Судя по карте, — сказал он, — россыпь островов обрывается, а дальше один побольше… вытянут миль на двадцать по прямой, а потом лихо так закручен подковой… Получается бухта, но слишком уж здоровенная, такая от урагана не укроет. Да и гор там нет. Ваш баннерет сказал, что называется он Остров Ласковой Тени.
Я проводил их взглядом и наконец-то ощутил, что здесь все намного серьезнее, чем казалось. Комендантский час с наступлением темноты, хотя, по словам Ганшилда, остров ни с кем не воюет, утроенная стража, что постоянно проверяет пустые улицы, какие-то все нерадостные и днем, что-то не слышал песен и плясок, обычно в городах на каждом перекрестке танцоры и фокусники…
— Его вина была доказана, он был казнен. И что?