– Очень хорошо, я там в сжатой форме все самое главное пытался изложить, – сказал он. – Думаю, что вы в чем-то скоро меня опередите: практика – она великое дело, – а кое-что, если интересно, могу и я рассказать, обращайтесь. С вашими коллегами у меня всегда особые отношения, половина знаний от вас идет.
– Понял, а чего? – удивился я, поскольку меня проинформировали, что после суток я свободен как ветер и привлечь меня могут только в том случае, если толпы «пионеров» и прочих тварей пойдут на Углегорск приступом.
Мартыхаев быстро постреляли, но двоих штрафников на полной скорости, светя фонарями на расползающиеся вокруг ран черные пятна, отвезли в городской госпиталь, где их суетливо перевалили на каталки и потащили в так называемую «светотерапию» – местную отрасль медицинской науки.
Чай удалось допить спокойно: сигнал с улицы донесся как раз тогда, когда я кружку на стол поставил.
– На базар? – сделал он первую попытку, скосив глаза на Настю.
– Я из Ашхабад. В Москву командировка приехал, бритоголовые погнались. Я от них в темный подъезд спрятался, они за мной. Там дверь в подвал. Спрятался там, а потом прямо сюда вышел. Теперь комендант, – погордился он напоследок.