– Нет, – призналась я, краснея против воли. – А что, страшная?
Ну до чего народ черствый! Собственное удовольствие дороже человеческой жизни.
– Ничего ты не понимаешь, – махнула я на него рукой.
– Хорошо, я согласен, все равно ты не выдержишь и примешь активное участие. А вообще мне нравится твое настроение, надо бы почаще тебе нервные потрясения устраивать.
Изящная дверца была покрашена так густо, что с ручки краска даже капала.
– Как это – странно? – удивилась я, забыв на миг о соблазнительном голосе, но строго напомнила себе, зачем я сюда пришла, и промурлыкала: – Я для тебя старалась, любимый!