– Присаживайтесь, – сказал, показывая на старый, отполированный, наверное, тысячами задниц тяжелый стул по другую сторону стола.
– А я не знаю, – изобразил я озадаченность. – Я же именно об этом и спрашивал.
Свалил сумку и сундучок у вешалки, карабин убрал в шкаф с оружием, а следом туда и револьвер спрятал. В кухонном «уголке» зажег спиртовку и на нее поставил маленький чайник, наполнив его ковшиком из бачка. Я тоже чайку с вечера не против попить, есть такой грех. Кстати, вода в баке на крыше наверняка нагрелась за день, самое время душ принять, пока чайник закипает.
Фотографировали при вспышке магния, яркой и дымной, испустившей из себя эдакую мини-Хиросиму. Едва проморгаться успел, как меня брат Иоанн позвал, мол все, процедура закончена.
– Позволю, – белозубо улыбнулась она, кивая при этом на появившуюся Валентину, которая несла две больших плоских тарелки. – Подожди только минутку.
Вождь словно и не пошевелился с того момента, как мы ушли вниз. Так и стоял в горделивой позе, скрестив руки на груди и высоко задрав подбородок, похожий на бронзовый памятник самому себе. Его телохранитель, все такой же настороженный и внимательный, уперся в меня взглядом темных глаз из– под нахмуренных густых бровей.