Тяжелый влажный веник с сочным мягким шлепком упал ей на спину. А затем второй присоединился к нему, шлепнув рядом. Вот так, и ее попарю, и сам жару нахватаюсь – парильщик его даже больше получает.
После этого летучка затянулась минут на тридцать, не больше. Главное было сказано, дальше в детали углубились. Антонов раздавал распоряжения, которые касались руководства, а не меня, так что слушал я вполуха, больше брошюрку листал, поражаясь количеству виденных и классифицированных порождений присоседившейся к людям в этом мире Тьмы. Особенно меня заинтересовал минотавр – маловнятное, как и все они, существо, больше напоминавшее гориллу, чем человекобыка из древнегреческого мифа.
Я даже на слух понял, что Федька всю ленту выдолбил, а перезаряжаться ему точно было некогда. А вот у меня в коробе еще есть, лента у меня на сто пятьдесят, я и половины не расстрелял – треть, чуть больше: вон хвост висит звеньев на пять.
Земля постепенно удалялась, мелькнули крыши домов, ограждение, вновь крыши заброшенных окраин, быстро приближались низкие серые облака, пока, правда, не проливающие дождя на серую и грязную землю.
– Откуда дровишки? Где научились? – поинтересовался он.
– А что, здесь отсиживаться буду, думаете? – даже вроде как оскорбился он. – Вместе, все вместе. Механик только здесь остается, за рычаги Федя сядет, не зря же мы его личное дело изучили.