– Нет, почти приехали, – покачал он головой. – Забор желтого кирпича видишь? Как раз за ним.
– Не лопни от жадности, – предостерег я его. – А то повадился кувшин по воду ходить, дальше сам понимаешь.
– На место провала? – чуть удивился он. – А зачем?
– Я Власов, – сказал среднего роста круглолицый мужик, подходя к нам и протягивая руку. – Мотоциклист?
Она была нетяжелой. Как ребенок, как… пионер, черт бы ее взял. Холод, волна могильного ужаса, пронзительное шипение, уходящее в ультразвук, но тварь кубарем покатилась в сторону, подскочила по-кошачьи ловко, приземлилась на четвереньки, но моя правая рука уже рвала из кобуры наган. Вновь прыжок – молниеносный, стремительный, как черная молния, но я опять успел лягнуться ногами, остановив атаку, хоть отшвырнуть тварь не удалось. Она поднялась на ноги, поднимая вверх передние конечности, но что должно было случиться после этого, я уже так и не узнал.
То-то магазин в его автомате не такой изогнутый, как в том ППШ, что в нашей реальности в пользовании был. Заодно я обратил внимание, что назвал оружие «автоматом», как было принято у нас во время войны, и как тут, похоже, его именуют. Да я и не против, у меня от сочетания «пистолет-пулемет» язык в трубочку заворачивается.