В квартире Ирга церемонно распахнул передо мной двери, но я замялась у порога.
Я поднялась и, чувствуя себя недоделанным зомби, поплелась к маленькому зеркальцу, висящему около буфета. О ужас! На меня смотрело нечто с мешками под глазами, опухшим лицом и всколоченными волосами — ни умыться, ни расчесаться я вчера, точнее, сегодня под утро так и не собралась.
Я не стала объяснять, что для тех, кто умеет обольщать, никакие другие рецепты не нужны. Разве мужчины могут понять такие тонкости?
Я открыла глаза. В углу на потолке в паутине сидел здоровенный паук и смотрел на меня. Я скосила глаза влево и увидела край коврика с коровами на лугу — подарок на какой-то праздник от моих сестер. Я у себя в комнате? Да, у себя. Этот грязно-белый потолок с трещинами я вижу каждое утро в Гнедине.
Я перекинула на грудь косу и увидела, что ее кончик крепко сжимают пальцы костяка, раздавленного мной в овраге.
— Мне он не понравится. Уходи, Живко, я люблю Иргу и собираюсь за него замуж. Что тебе от меня надо?