– Э, хозяйка, да у вас рука совсем как новая, – с некоторым оживлением заметил Костяк.
Даша помогла ей добраться до кровати. Эле вытянулась и старое ложе заскрипело.
– У тебя отец плотником был? – спросил Костяк, шоркая метлой и сгоняя в кучку щепки.
После ужина полукровка заявил, что будет ходить кругом дозором и охранять. Можно спать и не беспокоиться. Если что – завоет, разбудит. Вообще, после битвы дарк явно почувствовал себя увереннее. Даже сопеть носом стал по-другому. Тоже – снайпер короткопалый.
– Хм, на развилке, если направо – то к Рачьим хуторам. Налево – к Лысой лощине. Ты ничего не путаешь?
Народу на улицах нынче было полно. И каждый второй – нищий. Выпрашивают со слезами, красноречиво врут о полчищах дарков, что дома пожгли и честных селян нажитого непосильным трудом лишили. Вдоль Земляного канала навесы из тряпок растянуты, дети копошатся, – в проходе в два шага шириной целый табор беженцев расположился. Сколько с ними городская стража не бьется, – никак с несчастными не справится, за стену не выселит. Загадили всё.