Певец задумался, и, пока он молчал, Хорек вдруг встрепенулся, что-то вспомнив.
– Поначалу и сам не понял, а потом… Потом жадность одолела.
– Серый? – переспросил возница, поворачиваясь к Хорьку. – А что тебе Серый?
И отчего-то немудреная его забава показалась Хорьку загадочной и многозначительной. Бросил-поймал, бросил-поймал… Лезвие проскакивает над самой ладонью, если что – порежет: у Рыка нож всегда наточен до бритвенной остроты.
– Что молчишь? – спросил Враль. – Ну, пришли мы сюда. Серого упустили. Крыс нам ничего не сказал. Певца этого слепого убили. Все! Ничего у нас нет. Можно уходить. Только и уходить нам некуда, нас князь и воевода дома ждут-дожидаются! Без княжны нам туда дороги нет.
«Два голоса, – сообразил наконец Хорек. – Слов не разобрать, но точно разговаривают двое: один низким, рокочущим голосом, второй звонко, будто напевая что-то».