– Опять это «просто», – поддел Ефимыч. – У вас что ни спроси, все «просто»!
Он обернулся к своим и вопросительно посмотрел на каждого. Те, кто как, ответили от «само собой» до «всегда».
Преимущества этого своего нового положения я оценил сразу. Я видел не только то, что делается снаружи, но и то, что делает экипаж, слышал его переговоры между собой и с Землей, в то время как основной экипаж «Антареса» сидит чуть позади. Мне было до всего дело! Я хотел видеть, слышать как можно больше. Вероятно, это сказывался все тот же затяжной сенсорный голод, и мне больших усилий стоило, чтобы сдержаться и никого не «заболтать» еще в полете на «Антаресе». Всю дорогу обратно. Всю дорогу старался сдерживаться, а тут вообще надо было просто молчать.
Было видно, что говорить ему трудно – болела голова.
При этих словах оба офицера чуть не подпрыгнули.
Он знал, куда надо бить, чтобы негодяи больше никогда не поднялись на ноги.