Немного помолчали. Ночь была совершенно тихой. Безветренной. Даже муть, заслонявшая луну, похоже, совершенно не двигалась, и окружающие пейзажи заливал рассеянный жемчужный свет, лившийся с небес. Тишина, опустившаяся на лес, на давно покинутый людьми поселок, была практически абсолютной.
– Воевали мы с твоим дедом, – продолжил он, – хороший он был командир. Все мечтал вернуться домой, зажить, как до войны жили… Все нам говорил: «Скоро конец войне, скоро домой. Еще поднатужимся, там уже Берлин видно». Не дожил. Всего-то совсем чуть-чуть не дожил. Страшный бой был. Много наших полегло. И майора ранило… Не довезли его до санбата… Не успели.
– Ну ты прям следователь какой-то! – хохотнул Владимир.
– А-а! Вот оно что! У нас все сказки какие-то более научные, что ли…
Нормальная практика очистки элиты. Обычное дело.
– В танце этих женщин идет апелляция к самым низменным, животным инстинктам, – пояснила Юля, и тут ее явно осенило. Взор затуманился, стал блуждающим, а лицо приобрело озорное и дерзкое выражение.