— Сядь, — приказала фермерша. — И посиди молча! — Она нахмурилась. — Ты уверена, что тебя не тронут?
— Ну да, — Генри почесал в затылке и ухмыльнулся. — Вроде даже получилось… Знаешь, у тебя даже глаза стали другого цвета. Голубые-голубые, глупые-глупые…
— Да, но ты ведь согласился, что это заявление позволит нам отвлечь внимание и потянуть время…
«Но теперь-то я проснулась,» — сказала она себе уверенно. Конечно, проснулась. Кажется, утро совсем раннее, низко над головой — матерчатые своды небольшого шатра, откуда-то снаружи слышно лошадиное фырканье, а вот шумно чешется собака… Такие знакомые, привычные и любимые звуки, она слышала их всякий раз, как доводилось выезжать на охоту и ночевать в лугах.
— Ого! — сказал кто-то рядом глубоким грудным контральто. — Если ты и приводил прежде девушек, то до противного послушных, Анри!
— Придется заплатить ему вдесятеро, если он уцелеет, — сказал Ивэйн.