— Я запомнила с первого раза, — заверила принцесса. Слушала она внимательно, и Генри не сомневался в том, что она действительно запоминает каждое его слово.
— Ты еще не раз окажешься слабее своего заклятия-проклятия, — сказал старик спокойно. — Сколько — зависит от тебя. Я знаю только, что однажды, когда ты не справишься сама, Генри Монтроз снова попытается разбудить тебя.
— Ну да, — не дал ей договорить Генри, высыпая в котелок крупу и помешивая, чтобы не прикипела. — Кто-то до сих пор цепляется за клочок земли с замком… вроде твоего. Их не трогают, они безобидные. Достопримечательности такие. А так… нету больше королей. Ну вот разве что у московитов царь есть, но их не так сильно Катастрофой тряхнуло, как нас… Есть еще Желтые царства — Ханьское, Циньское… все не упомню. Но, говорю, на востоке не так сильно всё перемешало. Они по-старому почти живут.
— Ты получишь лошадей, — добавил Хаалак. — Твой груз доставят на место.
Мария-Антония только головой покачала, отчаявшись представить такое грандиозное и страшное зрелище. Должно быть, эта живая лавина способна смести с лица земли целый поселок, если тому не повезет оказаться под копытами!
Мария-Антония обнаружилась у очага: жена Хаура как раз учила принцессу печь лепешки на раскаленных камнях, и у девушки получалось не так плохо, как можно было предположить. Прочие крутились тут же, особенно интересно было девочкам-подросткам: они никогда не видели белых женщин, и любопытство разбирало их со страшной силой. К чести принцессы стоило заметить, что эти знаки внимания она сносила совершенно спокойно, не шарахалась даже, когда кому-нибудь приходило в голову потрогать ее волосы или взять за руку, чтобы рассмотреть получше.