Идя на ужин, уже сам Витоллер услышал истошное требование доставить свечи и заново очинить перья.
— Пусть же он станет тем, кем сам пожелает, — пробормотала она. — Это все, о чем может мечтать человек.
— А, так ты же сам привидение! — воскликнул он наконец.
Спустя секунд двадцать было сделано очередное открытие. В скорбный список занятий, несовместимых со статусом призрака, следовало внести и верховую езду. Монарх, правда, исхитрился сесть в седло или, скажем так, сумел зависнуть враскорячку над землей, однако, стоило животному, до смерти напуганному непонятным шебуршанием за ушами, во весь опор сорваться с места, как Веренс осознал, что сидит верхом на пяти футах прозрачного воздуха.
— А теперь на обувь его посмотри, — продолжала разбор нянюшка, — ты видала, чтобы настоящий король в такой обуви на люди вышел?
— Сколько можно из пустого в порожнее переливать? — с досадой встряла нянюшка. — Пусть сначала подрастет, и лет через пятнадцать…