— Добрые люди — мне от вас совсем ничего не нужно. Я не о себе думаю, а об этом молодом человеке — он ведь испытывает страдания, стоя в таком неудобном положении, да еще и погода неприятная. Отпустите его — он безобиден, и не причинит вам зла.
Перед принцем лежал огромный лист желтоватой плотной бумаги. Он бы предпочел добротно выделанный пергамент, но, увы — изобретательные руки неугомонного Энжера добрались и сюда. Уж лучше бы иномирянин занимался своими танками — светлого рея до печенки достали хронические проблемы с их трансмиссиями, двигателями и прочими агрегатами…
Отряд у раттака оказался невелик — под скалой нашелся один-единственный молоденький солдат. Разлегшись на комфортном ложе из веток и стеблей тростника, он баюкал ногу, закованную в лубки, и недолго удивлялся встрече с путниками — после вопроса старика, разразился длиннейшим монологом, в котором поведал обо всех своих злоключениях. Бедняга даже представился не сразу, но потом поправился, пояснив, что его зовут Лал Паторак, и он рядовой кавалерист разведывательного отряда. Причем перебить его было невозможно — он готов был продолжать свой рассказ до самого утра.
Королевский дракон, гордость мануфактур Нового Амстердама, непобедимое чудовище срединного мира, ночной кошмар темнобожников и самая дорогая военная машина, завяз в грязи. Напрасно ревели двигатели, разгоняя рыжую жижу траками — танк лег на брюхо и самостоятельно выбраться из природной западни не мог.
Беглецам повезло — вожделенное убежище нашли еще до темноты. Относительно ровная площадка, окруженная изгородью из камней, скрепленных меж собой глиной. В уголке низенький сарай, со стенами, сооруженными по тому же принципу и крышей, крытой дерном и корой.