Горбовский некоторое время молчал, глядя на Кондратьева и помаргивая.
— Кто это — они? — тяжело спросил Кондратьев.
— Почему обязательно я? — возмутился Фокин. — А ты? Кто купаться ходил с резаком?
— Да, пожалуй, не вытащить, — сказал Мандель. — Тогда надо идти, Петр Алексеевич. Пустяки — тридцать километров. Часов за пять дойдем.
— Какие еще коровы? — с негодованием спросил Поль.
— Доброе утро, Танечка, — сказал Фокин. — Ты не видела случайно ящик с маслом?