Раздраженный Фокин вылез из-под стены. Черная тень лопастей вертолета скользнула по его лицу.
Мимо Кондратьева, дробно стуча каблучками по ступенькам, сбежали две молоденькие девушки. Одна из них — маленькая, в белой блузе и ярко-синей юбке, — пробегая, заглянула ему в лицо. У нее был нос в веснушках и челка до бровей. Что-то в Кондратьеве поразило ее. На мгновение она остановилась и, чтобы не упасть, ухватилась за поручень. Затем она догнала подругу, и они побежали дальше, а внизу, уже в вестибюле, оглянулись обе. «Так, — подумал Кондратьев. — Начинается. По улицам слона водили».
— Нет, Лазарь Григорьевич, — сказал он. — Нам его не вытащить.
— …я двадцать лет знаю его. С самого детства. Мне очень хочется проститься с ним.
Ящик был легкий, и они втащили его в дом без труда. И только тут Женя сообразил, что в коттедже нет кухни. «Что же теперь делать?» — подумал он.
— Тогда поедем, — сказал Званцев, поднимаясь.