Горбовский, не говоря ни слова, встал и полез в субмарину. Кондратьев быстро разделал камбалу и принялся за окуней. Куча рыбьих внутренностей перед Славиным росла.
— Четырехкратная, — сказал Панин, глядя на кабины.
— Да ты не бойся, Боря, — сказал Кондратьев, не поднимая глаз. — Тебя не пошлют в звездную.
Кондратьев фыркнул в ложку с ухой, а Горбовский посмотрел на Славина с укоризной.
— Образцы везите прямо на станцию! Алешка-а!..
Другой молча улыбался, крутя в руках моток многоцветного провода.