— Я не стану больше разговаривать с тобой, мама! — снова заорал он, как будто собравшись с силами. — Я куплю автоответчик, и ты будешь разговаривать с ним всю оставшуюся жизнь! И скажи Ольге, что не надо больше посылать мне приглашений! Я не приду!
Он зашаркал в спальню, сонно думая о том, что снимать придется еще и брюки, а он так хорошо пристроил руку — она совсем не болела и вообще как будто не существовала.
— Все равно ты не носишь в кармане мою губную помаду.
Ему было все равно. Он смотрел на снег и думал — куда-то она ушла?
— Я не понимаю, — тихо произнес Данилов, — о чем ты.
Гудки продолжались, и сердце уже разрывалось, и все труднее становилось дышать.