Когда я, наконец, прихожу в себя, то осознаю, что нахожусь в больничной палате Тринадцатого.
Внезапно я становлюсь неподдельно заинтересованой.
После того, как Коин накладывает вето на обед, развлечения, и алкоголь, Плутарх вопит, "Промо провалиться, если никто не будет развлекаться!"
Мне ничего не нужно делать руками, поэтому я скрещиваю их и пикрываю свои ребра до того как начинаю говорить.
И затем они потеряют свои свойства пока мой голос не разбудит их снова.
Он по прежнему стоит лицом к нам, когда его левая нога встает на оранжевый булыжник.