Я оперся на костыли и стоял неподвижно, пока она металась по комнате. Я не хотел рисковать и снова садиться. Таблетки убрали самые сильные приступы боли, и мои мозги, пусть уставшие и вяло соображающие, казалось, наконец-то, пришли в согласие с телом. Я не хотел рисковать и снова расслабиться до полной апатии.
Мы направлялись в Показушнитарий Белого Совета.
— Будет трудновато для нас обменяться клятвами, если Вы не сможете говорить, — выдавил я. Мой голос, неожиданно для меня, «дал петуха». — Гм, возможно, это — контракт или что-то другое?
Его голова резко повернулась в сторону дома Рудольфа.
— Не через главный вход! — прохрипел я. — Приближаются копы.
Мне пришлось потратить целых пять или шесть секунд, чтобы начать понимать, что есть что-то под этой красотой, что мне совсем не нравится. Её очарование, как я понял, само по себе было оружием — такие создания, как она, буквально сводили людей с ума, превращаясь для них в одержимость и манию. Более того, я знал, что её красота была только поверхностна. Я видел, что скрывается под ней.