Его голова резко повернулась в сторону дома Рудольфа.
— Не через главный вход! — прохрипел я. — Приближаются копы.
Мне пришлось потратить целых пять или шесть секунд, чтобы начать понимать, что есть что-то под этой красотой, что мне совсем не нравится. Её очарование, как я понял, само по себе было оружием — такие создания, как она, буквально сводили людей с ума, превращаясь для них в одержимость и манию. Более того, я знал, что её красота была только поверхностна. Я видел, что скрывается под ней.
Я мог сделать так, как предлагал Тилли. В конечном счете, это было лучшим выбором для меня. Меня бы опросили, и я был бы свободен от подозрений со стороны любых разумных лиц (т. е. кроме Рудольфа). Я мог даже указать им на деловые интересы герцогини и тем самым вонзить шип ей в зад. После этого я бы вернулся к статус-кво осторожного взаимодействия с властями, но всё это заняло бы драгоценное время. Несколько дней, по меньшей мере.
— Дуэльный Кодекс, — сказал я. — Красная Коллегия подписала Соглашение. За то, что сделала Арианна, у меня есть право вызвать её. Если я убью её, я избавлю Красного Короля от проблемы.
Маленький Народец любит пиццу. Они любят её страстью такой сильной, что это выходит за границы воображения. Наблюдать за тем, как жадно поглощается пицца, было сродни наблюдению за разваливающимся в воздухе самолетом из записанных на бобины хроник Второй Мировой войны. Кусочки отрывались здесь и там, и затем внезапно разлетались в стороны, каждый уносимый тем фейри, который успел схватить его первым.