От этого рассказа у солдат и командиров волосы встали дыбом, а дед спокойно рассказывал, периодически прихлебывая явно холодный чай из кружки.
— Не нужно, Коба, — так же тихо, чтобы окружающие не заметили фамильярности, ответил я Сталину. — Я действительно хорошо себя чувствую. Не волнуйся. У нас и так мало времени, а разговор надо закончить и Наума обязательно выслушать. Просто прикажи принести мне кофе. Хорошо?
Поняв, что я не падаю, Карл Иосифович начал меня обеспокоенно ощупывать, заглядывая в глаза.
Наконец полностью придя в себя, я обратился к будущему легендарному разведчику.
Мы некоторое время сидели, пили кофе и обсуждали разрабатываемый Борисом Михайловичем план, когда, наконец, до меня дошло, что же это за «двенадцать» такие.
Дзержинский покосился на Наркома национальностей, после чего опять посмотрел в окно.