Плитка. Отлично. Наверняка здесь очень удобно убираться. Потеки крови и все такое. Или части тел. Я содрогнулась.
— Вторая… — Люциан покачал головой и ничего не ответил. — Я смотрю, вместе с внешностью, ты избавилась от шрамов, детка.
Я прикусила губу. Люциан тяжело дышал мне в ухо. Что-то вывело его из себя, что-то еще случилось после нашей стычки в допросной. Но что? Оставалось только гадать.
Ну, по крайней мере, тут сухо и не холодно. Нормально. VIP-карцер? Смешно. И мне было бы смешно и дальше, если бы один из моих сопровождающих не приказал мне поднять руки, на которых он тут же застегнул стальные браслеты наручников. Цепь он пропустил через прутья решетки. Замечательно. Теперь я не могла добраться ни до туалета, ни до матраса. Похоже, я поторопилась с признанием себя VIP-персоной. Но что меня окончательно вывело из равновесия, так это то, что охранник завязал мне глаза. И все. Он ушел. Зашуршала, задвигаясь, правая часть хорошо смазанной металлической двери. Щелкнул автоматический замок. И этот звук был последним, что я услышала. Меня окружила темнота и тишина.
Я смотрела в глаза Люциану. В эти самые красивые на свете глаза. Самые беспощадные и равнодушные глаза. Самые светлые. Не бесцветные, а очень-очень светло-серые, с черными крапинками, как чуть подтаявший мартовский снег. Смотрела и не могла оторваться.
— Тащи свой шприц, и покончим с этим, — с этими словами я уткнулась лицом в подушку.