Я смотрела в глаза Люциану. В эти самые красивые на свете глаза. Самые беспощадные и равнодушные глаза. Самые светлые. Не бесцветные, а очень-очень светло-серые, с черными крапинками, как чуть подтаявший мартовский снег. Смотрела и не могла оторваться.
— Тащи свой шприц, и покончим с этим, — с этими словами я уткнулась лицом в подушку.
— Я вспоминаю дни перед нашей с Князем свадьбой. Помнишь?
Она метнулась обратно к столу, загремела ящиками.
— Да не надо было ее сдерживать, Господи, — взгляд мужа зажегся лихорадочным блеском. — Ты не понимаешь, любовь моя. Мы могли бы устроить обмен. Торговать. Ну ты разве совсем не догоняешь? Это же перспектива. Связи. Спецзадания. Инвестиции. Бизнес, детка! БИЗНЕС!
Какая же у меня к нему странная привязанность! Будто рядом с ним жизнь моя полнее, мне даже дышалось легче, когда он находился где-то рядом. Будто он — часть меня… Хотя мы так непохожи. Я всегда была «ангелочком», а он — жестким и циничным. Но это не мешало нам прекрасно друг друга понимать. Все те пять лет, что мы провели вместе, мы оба были счастливы. И последние несколько дней стали такими же. Радостными, восхитительными. Ярче, чем прежде, когда я была юна. Наверное, потому что мы изменились. Я стала взрослее, мудрее. А Люциан… Люциан не даром тысячелетия провел среди людей. Он так хорошо знал род людской. Да, он знал самую их страшную суть, но он был способен и на настоящие чувства, человеческие чувства. И уж кем-кем, но равнодушным он не был. Он был способен на нормальные переживания, и за это я его еще больше любила.