Вот и она. Из позолоченной рамы на меня глядит Сэди. Никогда я не видела ее такой красивой. Такой безмятежной. Такой счастливой. В огромных темных глазах мерцают искры. Я знаю, что это такое. Любовь.
— Все когда-то происходит впервые. Теперь вот заинтересовалась. Ведь фотография — единственное, что осталось от старого дома, правда?
— Я интересуюсь этой картиной, — честно признаюсь я. — Вы не подскажете мне… Если это известно, если факт обнародован, кто здесь изображен? У картины есть название?
У моего папы такое открытое лицо и честные глаза. Если я скажу правду, он не поверит ни единому слову. Он примет меня за параноидальную шизофреничку или наркоманку. Возможно, за параноидальную шизофреничку, подсевшую на наркоту.
— Это не так. — Как же ему объяснить? — Это самообман. Ты за себя не отвечаешь.
Вообще-то мама не всегда была такой терпимой. В тот день, когда я объявила, что бросаю работу маркетолога и вкладываю все сбережения в новую рекрутинговую компанию (ничего не зная о рекрутинге и ни минуты не проработав в отделе кадров), она вскипела.