Она отводит Джинни в сторонку и что-то тихонько шепчет. До меня доносятся только обрывки фраз. «Полиция… побеседовать…»
Она предлагает мне купить шелковое платье с бронзовым отливом, заниженной талией, расшитыми бисером крошечными рукавами и накидкой. Я читаю: «Настоящее платье двадцатых годов, изготовлено в Париже».
Привидение нервно теребит браслет в виде змеи, а я с интересом ее разглядываю. Волосы у нее темные и блестящие, кончики завиваются. Шея длинная и белая, а огромные блестящие глаза, которые мне вначале показались почти черного цвета, на самом деле изумрудно-зеленые. Обут призрак в крохотные кремовые туфельки — размер четвертый, не больше, с маленькими пуговичками и кубинскими каблуками. Я бы сказала, что мы ровесницы. Может, она даже моложе.
— Она представляет, чем они займутся после, — сообщаю я Малькольму Глэдхиллу.
Не обращай на нее внимания. Это галлюцинация. Плод твоего воображения.
— Они просто жалкие… пешки! — орет она. — Концепция-то моя! И мне нужно это ожерелье…