— Баба Матрена, у меня и без того мальчик родится. Бо аз все девять месяцев об сем каждодневно смиренно прошу в молитвах.
— Авраам не пожалел для Бога сына единственного своего, столь велика была его вера. А твоя вера столь же сильна?
— Что ты, раба Божья, рекши? — изрек он твердым гласом.
— Прости, батюшка, за грех вмешательства в таинство покаяния.
Впрочем, черноволосая плясунья в восточных шароварах, хоть и топтались вкруг нея не только пешие мужики, но и конные бояре, была не самым большим дивом.
Как только к ней вернулось желание размышлять, она тщательно обдумала все обстоятельства, связанные с грядущим отходом либо в рай, либо в ад, что было для нее принципиально, ибо именно в раю ждал ее сыночек Агеюшка.