— Ну! Ну! Не торопью на девку, не по две вдруг! Ишь, насели, как черт на попадью! Василиса, чего ты вцепилась девке в волосья, как рак?! Али девка виновата, что Юда ее ссильничал? Дитятко наше во хмелю была! Девка пьяная — манда чужая.
— А тебе — синие подавай? Глаза — что? — тараторила Мария. — Глазами жену не уделаешь.
Да, все в этой галиматье происходит трижды. А что еще не достигло сей магической цифры, то значит, не конец еще сих событий и будут оне иметь продолжение. Так, Феодосья уж дважды бысть без сознания — во время нападения волков при северном сиянии и в день исчезновения сына Агеюшки. Знать, неминуемо терять ей дух и в третий раз. Не нами сие заведено, так не будем и нарушать.
Повитуха и Василиса давно уж заснули, привалившись друг к другу на сундуке. Филином закатывала очеса и Мария. И лишь Феодосия бденно внимала рассказу Юды.
«Олей! О! — обмякла Феодосия. — Значит Истома — тоже любимый сын Его. И не мог он быть разбойником, торговать табачным зельем. То наветы были. И смерть его чиста. И глядит он сейчас на меня из небесного царства, а не из ада».
— Нет, Батюшка, нет! Сие — не от дьявола. Аз хотела спасти Господа нашего от смерти на кресте! Хотела, чтоб он жив остался!.. Разве дьяволу хочется того же? — с большим чувством промолвила Феодосья.