«Оне, небось, и на перинах-то привыкли — на лебяжьих, не то что на курином пере», — чесал рыжую бороду его напарник.
— Кто тебе велел покидать челн? — злобно воскликнул отец Логгин и, не слушая ответа, кинулся к тому месту, где оставил улики — череп и кол. Вместе с люлькой их стало три. — Едем назад!
— Слава тебе, Господи! Живые! — с облегчением воскликнул он, когда из чащи вырвался отец Логгин с колодой под мышкой.
— А коли Юда узнает, с каким приданым невесту берет?.. — тревожно вопросила Василиса.
— Ладно — ладно, иди сейчас с Богом, да, как придешь каитися в грехах, о саже напомни, дабы наложена была на тебя епитимья.
— Да ты что, Феодосьюшка? Ты чего на студенец-то глядишь? Али в уме повредилась такое думать? Экий грех — была девкой, стала женой! Грех — пока ноги вверх! Опустил — Господь и простил! Девкой убыло — бабой прибыло. Пойдем-ка домой, согреемся, узвару горячего выпьем, все обсудим, все изладим.